著者

安井 さち子 河合 久仁子 佐野 舞織 佐藤 顕義 勝田 節子 佐々木 尚子 大沢 夕志 大沢 啓子 牧 貴大

出版者

低温科学第80巻編集委員会

雑誌

低温科学 (ISSN:18807593)

巻号頁・発行日

vol.80, pp.453-464, 2022-03-31

---

尾瀬のコウモリ相を把握するため,2017~2019年の6~10月に,森林での捕獲調査とねぐら探索調査を行った.その結果,2科8属11種132個体が確認され,コキクガシラコウモリ,モリアブラコウモリ,ノレンコウモリが尾瀬で新たに確認された.過去の記録とあわせて,尾瀬で確認されたコウモリ類は2科9属14種になった.森林での捕獲調査で,捕獲地点数・個体数ともに最も多い種はヒメホオヒゲコウモリだった.尾瀬のヒメホオヒゲコウモリの遺伝的特徴を明らかにするため,分子生物学的な分析を行った.遺伝子多様度は0.82583,塩基多様度は0.00219だった.他地域の個体を含めたハプロタイプネットワークでは,複数のグループに分かれなかった.

著者

平澤 卓人

出版者

北海道大学大学院法学研究科, 北海道大学情報法政策学研究センター

雑誌

知的財産法政策学研究 (ISSN:18802982)

巻号頁・発行日

vol.51, pp.197-271, 2018-10

著者

石田 敏行

出版者

横浜国立大学

雑誌

横浜国立大学人文紀要. 第二類, 語学・文学 (ISSN:0513563X)

巻号頁・発行日

vol.35, pp.63-75, 1988-10-31

著者

東川 愛

出版者

首都大学東京人文科学研究科 人文学報編集委員会

雑誌

人文学報. フランス文学 (ISSN:03868729)

巻号頁・発行日

vol.516, no.15, pp.41-61, 2020-03-26

著者

小林 珠子

出版者

愛知淑徳大学国文学会

雑誌

愛知淑徳大学国語国文 (ISSN:03867307)

巻号頁・発行日

no.38, pp.69-82, 2015-03-16

著者

Peter J. Matthews

出版者

国立民族学博物館

雑誌

Senri Ethnological Studies (ISSN:03876004)

巻号頁・発行日

vol.110, pp.11-32, 2022-03-18

著者

持田 誠 谷村 愛子 吉沼 利晃

出版者

森林野生動物研究会

雑誌

森林野生動物研究会誌 (ISSN:09168265)

巻号頁・発行日

vol.29, pp.3-7, 2003

---

The digestive tract of a Japanese Green Pigeon Sphenurus sieboldii collected on the Hariusu coast of western Hokkaido was found to contain various plant species. Among them the Vitaceae were most remarkable. Prunus sp. was also present, but most Prunus seed were damaged, whereas Vitis sp. seeds retained their original form in the crop.

著者

切 旦

出版者

関西大学大学院東アジア文化研究科

雑誌

文化交渉 : 東アジア文化研究科院生論集 : journal of the Graduate School of East Asian Cultures (ISSN:21874395)

巻号頁・発行日

vol.8, pp.193-214, 2018-11-30

---

Mahakala called Gongboo and one of the main Tibetan Buddhism Guardian Deity. Cause of doctrine, was been divided Sajarl Gongboo, wisdom Gongboo and protector Gongboo gel. In the aspect main analysis from 12 to17 century doctrine of many wooden prints and here the author uses Tibetan Buddhism virtuous order protector whom created Black Mahakala six arms and White Mahakala six arms of religious successive history God features will be released.

著者

宮永 孝

出版者

法政大学社会学部学会

雑誌

社会志林 = Hosei journal of sociology and social sciences (ISSN:13445952)

巻号頁・発行日

vol.67, no.2, pp.1-166, 2020-09

---

It was only after the Meiji Restoration (i.e. 1868), the start of a new government following the fall of the Tokugawa Shogunate, that the Japanese commenced to learn Western philosophy properly. But the Study of philosophy in Japan was primitive. Japanese had, however, only a few scholars who knew something about Western philosophy in the closing days of the Tokugawa government. Banri Hoashi (帆足万里, 1778~1851), the Confucian scholar and scientist, owned “Beginsels der Natuurkunde (The Principle of Physics), 1739” by Petrus van Musschenbroek. He could have found words “Wysbegeerte (i.e. philosophy)” or “Philosophie” by reading the preface of the book.Yōan Udagawa (宇田川榕庵, 1798~1846) was a person who studied Western sciences by means of the Dutch language and a researcher at the Bakufu’s Institute for Western Learning in Yedo (nowadays Tokyo). He learned about “philosophia” and “metaphysica” by reading a handwritten copy of the “Seigakubon” (「西学凡」) by Giulio Aleni (艾儒略), an Italian Jesuit, in the Ming Dynasty. Rokuzo Shibukawa, (渋川六蔵,1815~51), the apprentice scholar at the Research Institute for Western Learning, translated the Dutch Words “philosofie” or “filosofy” into “費録所家”.Amane Nishi (西 周, 1829~97), the apprentice scholar at the “Bansho shirabesho” (i.e. the Research Institute for Western Learning), had slight knowledge of Western philosophy presumably by reading “A Biographical History of Philosophy, 1845-1846) by G. H. Lewis. Prior to his departure for Holland in a bid for studying Western humane studies in the last days of the Tokugawa regime, he sent a letter, desiring to learn Western philosophy, to Prof. J. J. Hoffman at Leiden University, mentioning Descartes, Hegel, Kant etc. In Leiden, Nishi and his fellow student, Mamichi Tsuda (津田真道, 1829~1903), took private lessons under Prof. Vissering, studying mainly politics, economics and international law and so on for 2 years.While working for the new government after the collapse of the Tokugawa regime, Nishi ran a private school named “Ikueisha” (育英社) in Asakusa, Tokyo from 1870 to 1873, teaching his students about some Western philosophers and their theories. In his lecture he referred to kant’s critique of cognition and his transcedental Reinen Vernunft as well. The name of Kant was expressed “韓圖” or “坎徳” in Chinese characters at that time.

著者

大橋 純一 OHASHI Junichi

出版者

秋田大学教育文化学部

雑誌

秋田大学教育文化学部研究紀要 人文科学・社会科学 (ISSN:24334979)

巻号頁・発行日

no.77, pp.29-38, 2022-03-01

---

In the past, the /-i/ /-u/ of the Hokuo dialect became a central or low vowel, and its appearance, where it is unified with /-i/, has been focused on as one of the dialect’s distinctive characteristics in terms of speech sounds. However, concerning said dialect, when studying this phenomenon with a large number of people, variety emerges even in the same generation, and it is difficult to collectively state that the characteristic belongs to just one generation. Regarding the various aspects of the Hokuo dialect’s /-i/ /-u/ in the decline process, this paper aims to investigate the current characteristics in a comparative manner by providing a framework beforehand of the stages of change seen and the nature thereof—using previous studies as references—and analyzing the multiple pronunciations of utterances that have been classified into each stage. In relation to the current situation of dialects that feature complex aspects, the above can also be considered a new endeavor associated with the method of understanding collected data, or the procedure of analyzing said data, to ascertain the essence of what occurs in such situations.

著者

長友 謙治

出版者

北海道大学

巻号頁・発行日

2017-03-23

---

205p

著者

野村 政修

出版者

北海道大学スラブ研究センター

雑誌

スラヴ研究 (ISSN:05626579)

巻号頁・発行日

vol.45, pp.305-318, 1998-03-31

著者

伊藤 慎一 臼木 智昭 ITO Shinichi USUKI Tomoaki

出版者

秋田大学高等教育グローバルセンター

雑誌

秋田大学高等教育グローバルセンター紀要 = Bulletin of the Global Center for Higher Education Akita University (ISSN:24355968)

巻号頁・発行日

no.3, pp.39-46, 2022-03

---

This study investigates the factors that contribute to broadening social understanding of e-sports events. e-sports is a method for viewing computer games as sports, and has attracted strong interest from around the world. The brand image of e-sports in Japan is derived from home video game consoles and is often pointed out by customers as being aimed at children. This is one of the factors hindering the spread of the sport. Therefore, we conducted a survey to find out what kind of e-sports tournaments would help revitalize local communities. As a result of factor analysis, it was found that the participants were divided into two groups: the spectator group and the experience value group. As for the game titles to be handled, the participants preferred titles that they had played on home video game consoles rather than IPs used in the world championships.

著者

Alonso de la Fuente José Andrés

出版者

日本北方言語学会

雑誌

北方言語研究 (ISSN:21857121)

巻号頁・発行日

vol.特別号, pp.35-46, 2022-03-20

著者

醍醐 龍馬

出版者

北海道大学スラブ・ユーラシア研究センター

雑誌

スラヴ研究 (ISSN:05626579)

巻号頁・発行日

vol.68, pp.45-70, 2021-09-08

---

In 1875, soon after the sealing of the St. Petersburg Treaty stipulating the exchange of Sakhalin and the Kurill Islands, Japan and Russia agreed on a land lease of Inasa Village in Nagasaki to the Russian navy. This was a juridical confirmation of the Russian Squadron’s long-standing practice of using this locality as its winter base, which would remain intact until the outbreak of the Russo-Japanese War in 1904. In fact, this agreement brought about stability of the bilateral relationship, serving as a prerequisite for Japan to embark on its subsequent Korean policy. This article attempts to contextualize this particular land lease in the increasingly entangled relationship between Japan and Russia. Nagasaki’s importance as a resort for the Russian navy increased, with its failure to obtain Tsushima as a strategic base under pressure from the British in 1861 and with its pivotal port moving from Nikolaevsk-on-Amur to Vladivostok in 1871. Against this backdrop in 1870 the Russians succeeded in renting a piece of land Hiradogoya for ten years by directly negotiating with the landowners and the Nagasaki administration. Two years later, when Grand Duke Alexei Alexandrovich visited Japan, he found it inconvenient to maintain a naval hospital and dock in Hiradogoya. This led one of his attendants, vice admiral of the navy Constantin Possiet, to propose to the Japanese government the Maruoyama foothills as an alternative for the Russian navy base. The Japanese government in turn rejected this proposal for two reasons. First, the Japanese navy was afraid that the occupation of this strategically important location by the Russian navy would raise security concerns. Second, the increase of places of mixed residence outside the fixed enclaves could threaten Japanese sovereignty. Undaunted, K. V. Struve, the Russian minister in Japan, tried to renegotiate in 1874, arguing that the lease of Maruoyama would have a positive effect on Russo-Japanese relations. However, the Japanese navy was a staunch opponent to this deal; it even purchased the disputed land for an admiralty house in haste so as to forge a fait accompli. Ultimately, the Japanese government was forced to propose an alternative land lease in Inasa in exchange for the old one in the same locality. In 1875, after Struve’s on-the-spot inspection of the proposed site along the coast of Nagasaki Bay, the Russian navy and a local landowner Shiga reached an agreement. The timing was crucial: this was right after the sealing of the St. Petersburg Treaty. While the establishment of a navy base in Inasa in the following year caused anxiety among the Japanese and the British, the Russians began to make efforts to maintain their friendship with Japan in order to keep this base. Together with the Maria Luz case in 1875, where the tsar worked as an arbitrator of the dispute between Japan and Peru, this Inasa controversy was a significant opportunity buttressing an improving bilateral relationship under the St. Petersburg Treaty. While the Russian Squadron’s utilization of Nagasaki as its winter base since the end of the Edo era had been possible thanks to the relatively good relationship between the two countries, the foundation of the Russian squadron’s berth in Inasa immediately following the St. Petersburg Treaty only reinforced the cemented friendship. Renewed in 1886, the land lease in Inasa continued to function until the Russo-Japanese War. Despite some negative reactions particularly from the British, the Meiji government’s recognition of the Russian navy base in Inasa alongside the St. Petersburg Treaty was an important factor in maintaining Russia as Japan’s ally and thereby allowing Japan’s strategic leeway in East Asia.

著者

鈴木 ちひろ

出版者

大阪府立大学大学院 人間社会システム科学研究科

雑誌

人間社会学研究集録 (ISSN:1880683X)

巻号頁・発行日

vol.17, pp.19-37, 2022-03-31

著者

大島 博文

出版者

関西大学政策創造学部

雑誌

政策創造研究 (ISSN:18827330)

巻号頁・発行日

vol.16, pp.85-109, 2022-03-29

---

人口減少に直面する我が国の都市を経営するにあたって、多様性の存否が決定的な要素であるという視点に基づき、新たな都市経営戦略としての「スポーツ・健康まちづくり」の意義と実現に向けた課題に関する考察を行った。国のまち・ひと・しごと創生総合戦略や先行研究により示されたスポーツ都市戦略を構成する基本コンセプトと身体活動領域を取り巻く環境条件に基づき、神戸市を事例としてインタビューを行い、評価できる事象と課題として残された事象に整理・分析した。また、整理・分析した結果に基づきスポーツ・健康まちづくり実現に向けた共通する主要課題を示した。

著者

伊賀上 菜穂

出版者

北海道大学スラブ研究センター

雑誌

スラヴ研究 (ISSN:05626579)

巻号頁・発行日

vol.49, pp.179-212, 2002

---

Какое значение имеет для русских сельских жителей эпоха Советского Союза? Чтобы ответить на этот вопрос, на мой взгляд, важно познать динамику культурных изменений: какие элементы культуры транслировались, а какие нет с дореволюционного общества на постсоветскую жизнь. Для сравнительного анализа я выбрала один из важнейших социальных элементов - «родство». Как источник изучения системы родства у крестьян анализируются свадебные обряды Грязовецкого уезда Вологодской губернии конца XIX - начала XX вв. В данной статье я преследовала цель - представить свадебные обряды как целостный комплекс. Для этого я специально ограничила объект наблюдения до административной единицы «уезд», точнее говоря, до восточной половины Грязовецкого уезда, и анализировала целостный процесс свадебных обрядов как со стороны терминов, так и совершаемых действий. Грязовецкий уезд находился в юго-западной части Вологодской губернии, не очень далеко от губернского центра г. Вологды. Из 7 волостей, выбранных в статье в качестве объекта наблюдения, в 3 волостях численно превосходили бывшие частновладельческие крестьяне, а в остальных - бывшие государственные. Следует еще указать, что одна южная волость отличалась от других давним распространением отходничества. Так как этот уезд был расположен на границе между северной и центральной частью Европейской России, там ярко наблюдались культурные традиции обеих территорий. В частности, в свадебных обрядах можно найти много общих черт как с северной, так и с центральной частями России. Но вместе с тем грязовецкие обряды имеют ряд существенных отличий, например, отсутствует обряд в бане, наблюдается небольшое количество магических элементов (включая и сглаз, и колдовство), развиты разные формы выкупа со стороны жениха. На основе локальных материалов по свадебной обрядности, можно утверждать, что в восточной части Грязовецкого уезда отмечаются 4 субтипа свадебных обрядов. На мой взгляд, деление на субтипы совпадает исключительно с географическим расположением. Я не заметила влияния бывших крестьянских категорий или типа хозяйствования на структуру обрядов. На основе грязовецкой системы терминов родства, которая очень близка к системе современного стандартного (литературного) русского языка, можно сказать, что система родства у грязовецких крестьян носит эго-фокусный (ego-focal) характер, т. е. родственников определяют в зависимости не от общих предков, а от отношения с «эго» билатерально без разницы сторон отца и матери, и даже включаются в «родство» и некровные: свойственники, крестные и приемыши. В анализе свадебных обрядов я обращала особое внимание на рамки упомянутых родственников, характер и время их действий. Однако большое количество обрядовых терминов свадебных чинов и вместе с тем недостаточная информация о выборе конкретного действующего лица для каждого чина не разрешают определить зависимость между каждым действием и действующими лицами. Поэтому я анализировала действующих в обряде лиц двухстепенно, т. е. сначала классифицировала участников по генеалогическим статусам (отец, тетя, зять и т. д.), потом по свадебным чинам (дружка, сваха и т. д.). Результат анализа ценен с точки зрения двух аспектов познания системы родства: «половозрастная система» и «отношения между родственниками и не-родственниками». В грязовецких свадебных обрядах выбор действующего лица для определенного действия не определяется в большинстве своем по генеалогическому статусу. Исключение, естественно, составляют родные родители, родные братья и иногда крестные родители. Зато многие обрядовые роли у родственников разделяются по половозрастной системе. Это особенно касается замужних родственниц (тети, крестная мать и замужние сестры), от которых выбирают исполнительниц свахи, раздачи невестинов даров и т. п. От родственников мужчин отцовского поколения со стороны жениха выбираются главные свадебные чины, тысяцкий, сват и дружка, действия которых во многом совпадают. Что касается парней и девушек, то родственники и не-родственники часто исполняют одну и ту же роль: парни - участники в свадебных поездах, девушки причитают у невесты. В материалах по свадебной обрядности можно найти данные, свидетельствующие о том, что в одной половозрастной группе предпочитают родственников более близкой степени родства: предпочитают, например, родную сестру двоюродной. Но следует указать, что в грязовецких свадебных обрядах не наблюдается предпочтение какойлибо одной стороны родства (отца или матери), а также категорическое следование принципу старшинства и кровных связей. Последние, в частности, отражаются на отсутствии в материалах по свадебным обрядам сведений о дедушках и бабушках и так же на факте предпочтения зятя двоюродному брату как «заместителя» родного брата. Можно сделать вывод о этом, что в том регионе исполнителей свадебных обрядовых ролей выбирают сравнительно свободно, из широкого круга родственников по половозрастной системе. Это доказывает, что свадебные обряды есть событие, подтверждающее и реконструирующее внутренние связи между родственниками. Что касается связей между родственниками и не-родственниками, то участники в свадебных обрядах разделены на три группы: 1. главные свадебные чины, 2. званые гости без специальной роли и помощницы (поварихи), 3. незваные гости. Большинство участников первой группы - родственники, третьей - не-родственники, а во вторую группу включаются обе категории. Анализ материала по данному вопросу позволяет выделить две характерные черты. Во-первых, в этом регионе не развит обычай укреплять отношения с не-родственниками, специально назначенными на важные свадебные чины в знак почтения и уважения. Крестных родителей могут выбрать из не-родственников, но в исследуемом регионе чаще всего выбирают из кровных родственников. Во-вторых, несмотря на вышеуказанное, не-родственники тоже активно участвуют в обрядах как званые гости и даже как незваные. Последние дают общинное согласие на брак, требуя выкупа от гостей даже во время застолья. В грязовецких свадебных обрядах можно наблюдать совмещение предпочтения родственников и выражения уважения к общине, причем без серьезного коммуникативного напряжения двух категорий участников свадебного обряда. Такой «баланс» в достаточной степени объясняется совпадением отношения кровного с соседским. Но у русских крестьян, которые не имеют «систему родства патрилинейного происхождения» (patrilineal descent group), люди с физической кровной связью не всегда считаются родственниками. Таким образом, можно сказать, что свадебные обряды функционируют как процесс, способствующий переключению отношений между людьми с кровной (родственной) связи на просто соседское. Выводится следующее заключение. В исследуемом регионе внутренняя и внешняя форма «родства», функционирующая как вид взаимной помощи, изменяется в зависимости от конкретных отношений между людьми. В такой ситуации свадебные обряды представляют семьям жениха и невесты редкий случай познать и реформировать «свою» рамку родства и его внутренние отношения. Но здесь следует подчеркнуть, возможно такой выборочный характер «родства» появился только после распада бывшей системы взаимной помощи среди родственников, которая была действенна до промышленной революции. В советское время отношения между участниками свадебного обряда подверглись изменениям. На современной свадьбе почти не существует иерархии гостей, нет разницы между старшими родственниками и молодыми друзьями. Незваные уже редко заходят на застолье. Такие изменения стали наблюдаться уже в конце XIX века: половозрастной принцип терял свою символическую и обрядовую основу. Но познавательное понятие родства не изменялось и родство до сих пор продолжает функционировать как система взаимной помощи и поддержки в условиях тяжелой социальной ситуации.

著者

新井一成 高籔学

出版者

東京学芸大学学術情報委員会

雑誌

東京学芸大学紀要. 人文社会科学系. II (ISSN:18804322)

巻号頁・発行日

vol.65, pp.141-148, 2014-01-31

著者

松尾 捷一

出版者

弘前大学國史研究会

雑誌

弘前大学國史研究 (ISSN:02874318)

巻号頁・発行日

no.26, pp.14-41, 1961-06-20