著者
中澤 達哉 近藤 和彦 森原 隆 小山 哲 小森 宏美 池田 嘉郎 古谷 大輔 小原 淳 阿南 大
出版者
早稲田大学
雑誌
基盤研究(B)
巻号頁・発行日
2016-04-01

本研究は、「王のいる共和政」の国際比較を通じて、近代ヨーロッパ共和主義の再検討を行った。この結果、ハンガリー、ドイツ、ポーランド、スウェーデン、オーストリアにおいて、「王のいる共和政」というジャコバン思想と運動が存在したことを解明した。さらに、これらの地域における「王のいる共和政」論の源流を、16世紀の政治的人文主義(political humanism)による古代ローマ共和政の近世的再解釈に見出した。加えて、この思想が啓蒙絶対王政を正当化するための主導的原理として機能したことを実証した。このようにして、この原理が1790年代の中・東欧において広範に拡大することになったのである。
著者
池田 嘉郎 イケダ ヨシロウ Yoshiro Ikeda
雑誌
史苑
巻号頁・発行日
vol.74, no.1, pp.59-72, 2014-01
著者
三谷 博 深町 英夫 後藤 はる美 酒井 啓子 塩出 浩之 池田 嘉郎 平 正人
出版者
公益財団法人東洋文庫
雑誌
基盤研究(B)
巻号頁・発行日
2019-04-01

この研究は近代に起きた6つの革命を公論と暴力の関係に着目しつつ比較する。取り上げるのはイギリス・フランス・日本・中国・ロシア・中東の革命で、日本と外国の専門家が互いに緊密な議論を行い、最後は英文論文集を刊行する。革命では公論と暴力が同時に誕生するが、暴力が蔓延する条件を探るのが第1の問題である。また、革命の終わりには暴力が排除されるが、その後、公論が維持されて自由な体制が生まれるのか、公論まで排除されて専制体制が生ずるのか、その分岐要因の解明が第2の課題である。さらに、諸革命がどんな連鎖関係に立っていたのか、アジアなど後発革命の側から先行革命の利用の様子を明らかにする。
著者
沼野 充義 三谷 惠子 松里 公孝 柳原 孝敦 青島 陽子 小松 久男 乗松 亨平 楯岡 求美 井上 まどか 亀田 真澄 下斗米 伸夫 坂庭 淳史 池田 嘉郎 湯浅 剛 阿部 賢一 安達 祐子 加藤 有子 平野 恵美子 羽場 久美子 柴田 元幸
出版者
東京大学
雑誌
基盤研究(A)
巻号頁・発行日
2013-04-01

ソ連解体後のスラヴ・ユーラシアの変容と越境の様々な様相に焦点を合わせた包括的な研究である。グローバル化時代の世界情勢を考慮に入れ、新たな研究の枠組みの構築を目指した。代表者および19名の分担者の専門は、地域的にはロシア、ウクライナ・コーカサス・中央アジア、中・東欧から、東アジアや南北アメリカに及び、分野も文学・言語・芸術・思想・宗教・歴史から政治・経済・国際関係に至るまで人文社会科学全体にわたる。このようなグループによる超域的・学際的アプローチを通じて、国際学会の組織に積極的に関わり、日本のスラヴ・ユーラシア研究の国際的発信力を高めるとともに、この分野における国際交流の活性化に努めた。
著者
篠原 琢 戸谷 浩 吉岡 潤 割田 聖史 青島 陽子 古谷 大輔 小森 宏美 秋山 晋吾 中澤 達哉 小山 哲 池田 嘉郎 平田 武 梶 さやか
出版者
東京外国語大学
雑誌
基盤研究(A)
巻号頁・発行日
2010-04-01

本プロジェクトは、ポーランド=リトアニア連合王国(ロシア帝国西部諸県)、ハプスブルク帝国、沿バルト地域を中心に、近世から現代にいたるネーション、およびナショナリズムの動態を分析してきた。ここでは近世から20世紀にいたる各時代の政治社会におけるネーションの多次元的な機能と構成が分析された。近世期のネーションは、多様な政治的、文化的文脈で構築され、さまざまな価値と関連付けられ、ネーション理解は単一の政治社会に収斂しない。近代のネーションは政治社会における多様な交渉を全的に文脈化する傾向をもつ。本研究は個別研究と比較史の方法で境界地域におけるこの過程を明らかにした。
著者
池田 嘉郎
出版者
北海道大学スラブ研究センター
雑誌
スラヴ研究 (ISSN:05626579)
巻号頁・発行日
no.51, pp.1-27, 2004

Задача статьи -- выяснение взаимоотношений между РКП(б) и сложившимся в годы гражданской войны административным аппаратом на материале Москвы -- ставшей столичным городом, где существовали как влиятельные партийные силы, так и развитый городской аппарат. До сих пор большинство исследователей не замечало противоречий между партией и управленческим аппаратом, отводя последнему роль чисто технического средства, с помощью которого большевики беспрепятственно проводили свои решения. Спору нет, партия всегда обеспечивала свое главенство над аппаратом путем своей идеологической и кадровой политики. Однако, на деле взаимоотношения «идеологов» и «управленцев» складывались не столь просто. Проведенный в данной статье анализ их взаимодействия обнаруживает: чем глубже большевики вовлекались в работу городского управления, тем сильнее они проникались деловым стилем работы. Это, в свою очередь, поднимало значение управленческого аппарата в общественной жизни Москвы, хотя большевики не находили это желательным. Таким образом, партия встала перед противоречивой задачей: повышение эффективности управления хозяйством; сдерживанием разбухания и роста авторитета управленческих структур. Обнаруживается, что осуществить это было довольно трудно. Работа базируется на материалах Центрального государственного архива Московской области и Центрального архива общественных движений Москвы. После победы осенью 1917 г. на выборах в районные думы большевики поневоле были вынуждены заниматься наведением порядка в запущенном городском хозяйстве Москвы. Немногие из них обладали необходимым для этого профессиональным опытом. Соответственно в районных думах было представлено крайне мало их сторонников из числа лиц свободных профессий. По этой причине после победы Октябрьской революции немногие профессионально подготовленные большевики сосредоточились в новом органе городского управления - бюро совета районных дум. Этот возникший на базе бывшей городской управы орган строился соответственно важнейшим отраслям городского управления. Московский Совет такой довольно стройной управленческой структурой не располагал. Поэтому происшедшее в апреле 1918 г. «слияние» двух органов фактически означало основательную реконструкцию Моссовета (органа по большей части представительского) по образцу бюро совета районных дум (органа преимущественно управленческого). В результате внутри нового состава президиума Моссовета между бывшими работниками обоих органов возникли трения. Несмотря на нежелательность коллизий такого рода, в районах также было проведено подобное слияние. В результате к середине 1918 г. основные звенья административного аппарата управления Москвой сложились. К этому же времени в партийных инстанциях обнаружилось недовольство случившимся. Как результат, сотрудников Советов начали критиковать в качестве «чиновников». С другой стороны, из боязни «перерождения» власти в Москве, как и в целом по стране, началось «укрепление партийных рядов», призванное парализовать преобладание в сознании большевиков-управленцев так называемых ведомственных интересов. Таким образом, большевики негативно восприняли утверждение аппарата городского управления, который казался им «чуждым» наследием старого режима. Несмотря на это, среди всей массы большевиков единого взгляда на задачи городского управления не было. Во-первых, встал вопрос о характере взаимоотношений между комиссарами и заведующими учреждениями, с одной стороны, и партийными ячейками, то есть рядовыми большевиками -- с другой. Московский комитет партии (МК) столкнулся с данной проблемой в конце июля в связи с конфликтом в трамвайном парке. Дело в том, что в ходе реорганизации управления парком было уволено слишком много трамвайщиков, в том числе членов партии, при полном игнорировании мнения партийной ячейки. Сначала МК поддержал рядовых большевиков и пришел к решению о том, что заведующие и комиссары должны согласовать свои начинания с низовыми парторганизациями. Однако это повлекло за собой беспорядки, вызванные грубым вмешательством ячеек в работу управленческого аппарата. Поэтому МК был вынужден уже в октябре пересмотреть свое решение: теперь заведующим и комиссарам позволялось проводить свои решения по управленческим вопросам вопреки мнениям партийных ячеек. Таким образом МК предпочел сохранить известную самостоятельность принятия решений управленческим аппаратом ради нормальной работы городского хозяйства. Во-вторых, МК пришлось заняться проблемой распределения мебели. В 1918 г., особенно после покушения на Ленина, рядовые члены партии в Москве принялись рьяно изгонять представителей «буржуазии» из их квартир, выдвинув при этом требование распределения мебели между беднейшими слоями городского населения. В принципе, лидеры партии города согласились с этим предложением. Однако обнаружилась принципиальная разница между мнением верхов и низов партии: первые хотели изъять мебель лишь у настоящих «буржуев», рядовые партийцы требовали тотальной конфискации мебели в городе. Ясно, что новые «отцы города» побоялись сверхрадикализации рядовых большевиков и последующей за этим анархии уравнительности. Примечательна логика, с помощью которой партийные верхи отстаивали свое мнение. Они доказывали, что поскольку главная цель пролетариата -- подавление буржуазии, то мебель следует конфисковать только у ее представителей. В данном случае основная идеологическая установка большевиков развернулась так, чтобы сдержать радикализм низов и навязать им выгодную для собственных управленческих удобств линию поведения. Так, идеология партии иногда могла послужить задачам стабилизации городского управления, а не активизации «творчества масс». Таким образом, задачи городского управления во все большей степени начинали определять стиль жизни партийной диктатуры. Именно поэтому ей пришлось периодически перетряхивать собственную управленческую систему на предмет соответствия последней «чистоте» идеологии. Первым симптомом стала «антибюрократическая» кампания, начатая в октябре 1918 г. В ходе ее на страницах газет в полную мощь разоблачался «бюрократизм» советских служащих и управленческих структур. Голос прагматичных большевиков, склонных к деловому сотрудничеству с управленцами, остался в меньшинстве. В процессе кампании в представлениях большевиков о политическом порядке окончательно утвердилась идея принципиального противопоставления партии управленческому аппарату. Решение МК и постановление Восьмого съезда партии в марте 1919 г. по организационному вопросу завершили кампанию, соответственно разграничив сферы компетенции и деятельности, как партии, так и госаппарата. Эти документы отражали сложность положения пришедших к власти революционеров, столкнувшихся с непомерным ростом влияния якобы «чуждого» их задачам управленческого аппарата.